Соединение немецких линейных крейсеров под командованием Хиппера, именовавшееся 1-й Разведывательной Группой, действуя согласно доктрине «малой войны», уже успело совершить несколько набегов на берега Англии, сопровождавшихся обстрелом городов побережья. Однако, уничтожить на стоянках либо выманить в открытое море какие-то заметные силы британского флота они так и не смогли. Следующая вылазка была назначена в 20-х числа января.
23 января английской службы радиоперехвата было доложено «Четыре немецких броненосных крейсера, шесть легких крейсеров и двадцать два миноносца сегодня вечером выйдут в район Доггер-банки». В состав соединения, как и доносила разведка, входили четыре броненосных крейсера, но силы поддержки оказались несколько преувеличены: всего было четыре легких крейсера и девятнадцать миноносцев, Но в основном болтливые немецкие радисты оказались убийственно точны: немцы под командой Хиппера прибудут в указанное место в 30 милях на север от Доггер-банки в 7.00 следующего утра.
Предположительно, Хиппер снялся с якоря в 17.45, держа курс на север от Доггер-банки. Через несколько минут Битти с четырьмя броненосными крейсерами и четырьмя легкими вышел из Ферт-оф-Форт; из Гарвича вышли корабли поддержки: три легких крейсера и тридцать пять миноносцев. «Все мы могли думать лишь об одном,— вспоминает Черчилль.— На рассвете начнется битва. Первая в истории битва столь могучих сверхкораблей».
Стороны прибыли на рандеву вовремя. На рассвете эскадры увидели друг друга. Хиппер не на шутку перепугался. Он заподозрил — и не без оснований, что эта встреча не случайна. Но кто выдал его планы? Подозрение пало на рыбаков нейтральных стран. Но ему, да и никому другому из германского высшего командования, и в страшном сне не могло присниться, что британцы вовсю используют нежданно-негаданно доставшееся им добро с Magdeburg и следят буквально за каждым шагом императорского флота. Британия знала, что von der Tann стоит в сухом доке, что Хиппер поднял свой флаг на Seydlitz , что среди прочих броненосных крейсеров были Moltke и Derfflinger, а также устаревший Blucher, чьи 8,2-дюймовые орудия не позволяли безоговорочно отнести его к этому классу.
Корабли нещадно дымили, и видимость была плохая. Хиппер не мог определить, что за корабли стоят перед ним и сколько их. Предположительно дредноуты, предположительно много. В такой ситуации каждый поведет себя осторожно, даже такой забияка, как Хиппер. Эскадра отступила. Но просто так уйти им не удалось.
Битти отдал приказ кораблям развить ход до 29 узлов, но на такое они были не способны. Флагман Lion и броненосные крейсера, Tiger и Princess Royal, вооруженные 13,5-дюймовыми пушками, выжали из себя 27 узлов; за ними пытались угнаться New Zealand и Indomitable , имевшие по восемь 12-дюймовых орудий каждый, и корабли прикрытия — всего 7 легких крейсеров и 35 миноносцев. Битти поддерживали 7 линкоров и отряд из 4 легких крейсеров, готовые перехватить немцев, если те возьмут курс на север. А еще дальше, на рейде Скапа-Флоу стояли главные силы Гранд-флита — всего около 60 кораблей, в том числе 21 дредноут, готовые в любой момент вступить в бой — если дело дойдет до Армагеддона.
Британские корабли буквально мчались вперед, а молодой лейтенант, находившийся при Битти, записывал все подробности битвы: «На горизонте на восток от нас появился неприятель. Мы видим дым, стелющийся четырьмя отдельными клиньями, или треугольниками. Вдруг где-то в глубине этих клиньев вспыхивает язычок белого пламени». Немцы произвели выстрел. Отметив вспышку, молодой офицер продолжает: «Мы прождали, как нам показалось, целую вечность, секунд двадцать пять. Но вот приблизительно в миле у нас за кормой в море взметнулся столб воды и брызг - Первый выстрел сделан. Новая эра в истории войн началась».
Хипперу пришлось ограничиться 23 узлами: на большее Blucher был не способен. «Скорость, с какой приближался неприятель, изумляла»,— не без зависти напишет он потом. Около 9.00 ясным зимним утром, находясь от противника на расстоянии 22000 ярдов (свыше 12 миль) — такого история еще не знала — Битти скомандовал: «Открыть огонь и вступить в бой с противником».
Blucher, плетущийся в хвосте отходящей колонны, попал под огонь сразу трех кораблей британцев. Lion, Tiger и Princess Royal один за другим посылали в него свои 13-дюймовые снаряды.
Уцелевший в этой мясорубке немецкий офицер вспоминал: «Англичане пристреливались. Смертоносные разрывы становились все ближе и ближе. Все, кто был на палубе, как завороженные следили за ними».
Около 9.30 на дистанцию выстрела к обреченному Blucher подошел крейсер New Zealand . «Снаряды стали ложиться плотнее и чаще,— вспоминает тот же очевидец.— Чуть ли не первым попаданием был выведен из строя генератор. Худшей казни не выдумаешь: весь корабль погрузился во тьму, такую густую, что, казалось, ее можно было резать ножом. Снаряды пробивали все палубы, буквально ввинчиваясь в броню и разрываясь в котельном отделении. Из трюмов доносились сдавленные крики и стоны. Там царили ужас и паника. Уголь в бункерах загорелся. Они были наполовину пусты, и огонь бушевал со страшной силой».
В 10.30 англичане метким залпом смели 8,2-дюймовое носовое орудие Blucher, разрушили котлы и повредили рулевое управление. «В машинном отделении снаряд пробил топливопровод, и вспыхнувшая голубовато-зеленым пламенем нефть стала хлестать во все стороны. Огненные брызги наносили жертвам страшные раны и даже прожигали насквозь. В закрытых отсеках взрывная волна подхватывала людей, как зимний ветер палую листву, кружила их в воздухе и плющила о стальные переборки. Один несчастный стал спускаться в открытый люк, но не успел: рядом разорвался снаряд. Со страшным грохотом дверца захлопнулась. В одном из машинных отделений ужасный вихрь подхватил людей и бросил их в работающую машину, обрекая на мученическую смерть».
Эта сторона боя морякам, как правило, не видна. Они стреляют по кораблям, а не по людям. «Флагман Хиппера Seydlitz получил тяжелые повреждения от попавшего в корму снаряда,— писал немецкий офицер.— В башнях С и D начался сильный пожар. Пришлось на время эвакуировать машинное отделение: из-за пороховых газов дышать там стало невозможно. В артиллерийские погреба просочилась вода».
При чтении этих строк никому и в голову не придет, что 159 человек — команды двух кормовых башен — оказались в огненной западне и все до одного либо сгорели, либо утонули. Ничего мы не узнаем и о героическом подвиге одного главного старшины: схватившись за раскаленные докрасна маховики кингстонов и сжигая руки до кости, он сумел повернуть их и пустить воду в артиллерийский погреб, тем самым предотвратив страшный взрыв, последствия которого для корабля и команды были бы катастрофическими.
А тем временем англичане опять запутались в сигналах — связь останется их проклятием до самого конца войны. Битти направил кораблям радиограмму: «Вступить в бой с кораблем противника соответствующим вашему месту в строю». Поскольку у англичан было пять кораблей против четырех немецких, командир Tiger, шедшего вторым, решил, что первые два корабля должны заняться Seydlitz. Таким образом Moltke, занимавшему второе место в строю немцев, представилась великолепная возможность попрактиковаться в стрельбе по Lion, чем он и не преминул заняться. Более того, неопытные комендоры Tiger — он лишь недавно вступил в строй — принимали недолеты Lion за свои, и его снаряды ложились в 3000 ярдах за Seydlitz.
Несмотря на тяжкие раны, попавший под перекрестный огонь противника Seydlitz поддержал Moltke и Derfflinger и обрушился на Lion Битти. Один из снарядов повредил левую машину британского флагмана — она стала терять обороты и вскоре окончательно вышла из строя. Lion начал отставать от товарищей. После очередного залпа перестали работать два генератора из трех, и в сети возникла опасная перегрузка. В 10.47 Битти велел всем кораблям «на всех парах идти на сближение с противником», а в следующую минуту приказал подошедшему Indomitable расправиться с Blucher. После боя Битти докладывал командованию: «В 10.48 Blucher, заметно отставший от основных сил противника, повернул лево на борт и взял курс на север. Получив тяжелые повреждения и весь объятый пламенем, корабль погибал, но тем не менее продолжал вести огонь».
Но тут не выдержал последний генератор; на Lion погас свет и замолчал радиотелеграф; единственным средством связи остались сигнальные флаги.
В начале двенадцатого Битти вновь скомандовал идти на сближение с противником. Для передачи приказа лейтенант-коммандер Сеймор подобрал сигнальные флаги, означающие: «Курс на северо-восток» и «Атаковать противника с тыла». Но на Lion осталось лишь два сигнальных фала: все остальные были сорваны взрывной волной, и Сеймор умудрился поднять сигнал таким образом, что на кораблях прочитали: «Атаковать противника с тыла, держа курс на северо-восток». А там, по случайному совпадению, находился злополучный Blucher. Английские корабли ушли выполнять поставленную задачу, а Битти, безнадежно отставшему от колонны, только и оставалось, что с потерянным видом наблюдать, как его эскадра прекратила преследование и сходится к останкам Blucher.
В отчаянии он вызвал миноносец сопровождения, перескочил на него и на всех парах помчался к Princess Royal, с борта которой по радио отдал эскадре приказ возобновить преследование.
Но время было упущено. Пробило двенадцать склянок. Четыре английских броненосных крейсера и несколько миноносцев прямой наводкой палили по Blucher. Пока они его добивали, три уцелевших корабля Хиппера уходили, получив 12 миль форы. В 12.13 благородное сердце старика Blucher перестало биться. Крейсер затонул; одно из двух орудий главного калибра вело огонь до последнего. Бой закончился. Немцы потеряли 951 человека убитыми — все на борту Blucher и Seydlitz, Англичане, несмотря на множество попаданий в Lion, потеряли убитыми и ранеными менее 50 человек.
Британская пресса поспешила представить сражение у Доггер-банки как блистательную победу. А командующий эскадрой крейсеров адмирал сэр Уильям Пакенгем в частной беседе даже сказал:
«Появился новый Нельсон».
Но Битти, человек самокритичный, понимал, что никакой он не Нельсон, что никакого Трафальгара не было — потопили старую калошу, только и всего. «Мы были обязаны потопить все четыре крейсера»,— мрачно заметил он. А позже напишет другу: «Все думают, что мы добились потрясающих успехов, а на самом деле — потерпели страшное поражение»…